Перед Новым годом я, в отличие от персонажей «Иронии судьбы», не хожу в баню, а очищаюсь несколько иначе: выбрасываю что-нибудь из старого хлама. Естественно, шмоток и мебелей у меня не так богато, чтобы хватало отбраковывать каждый год, так что хлам состоит из разного рода бумажек. И вот выбирая очередную партию бесценных изданий прошлых лет на выброс, наткнулся на древнее, забытое собственное интервью, которое дал — не смейтесь! — журналу «Женский Петербург». Аж в 2004, № 3. По-моему, оно не утратило актуальности, а некоторые вещи я, утомленный личными и общественными перипетиями почти двух десятков прошедших лет, ныне так удачно бы уже не сформулировал.
Сразу оговорюсь: во вводной части интервьюересса повысила мой статус не с моих слов, а сама, уже после нашего разговора. Возможно, по ошибке, возможно, бесхитростно стараясь увеличить ценность интервью. За «Письма мертвого человека» мы получили Государственную премию РСФСР, а не СССР. Сейчас, после трех десятков лет российской независимости, уже, казалось бы, что в лоб, что по лбу, но на самом деле истина не стареет.
